В фильме «небольшое место, до которого сложно дотронуться» (2019) Шелли Сильвер вновь обращается к исследованию изменений, происходящих в социуме, влияющих на современный мир и взаимоотношения между людьми. В центре сюжета – история двух женщин: американки, приехавшей в Токио, чтобы собрать данные для исследования падения рождаемости в стране, и японки, которую она нанимает в качестве переводчицы. Их чувства и взаимоотношения претерпевают трансформацию – от тотальной непереносимости и антипатии до страстной привязанности. Это любовное повествование перемежается историями в жанре научной фантастики, которыми делится рассказчица.

На протяжении всего фильма мы не видим его безымянных героинь, в кадре вообще почти нет людей, только силуэты, исчезающие вдалеке за углом, или тени в окне. Главным объектом наблюдения становится токийский район Татикава и населяющие его улицы и каналы насекомые, птицы, животные. Сама художница говорит, что действие фильма разворачивается в пространстве, сконструированным человеком, но без самого человека. Это позволяет ей не только поставить вопрос о месте человека в мироздании, но и ввести в фильм постапокалиптический план, рифмующийся с историями, которые рассказывает героиня.

Это смешение реальности и фантастики обнажает использованный художницей прием – многослойность, которая проявляется на уровне нарратива, но служит также конструированию образов персонажей. Здесь вспоминается Жан-Поль Сартр, который, размышляя о сущности самости, говорил об осознании самого себя как объекта для взгляда Другого. Так и в фильме Шелли Сильвер герои не предстают лично, но проявляются как отражения друг друга, зрителя и самой художницы. Все повествование ведется от лица переводчицы, именно через призму ее восприятия мы конструируем образ второй героини. Самих героинь мы не видим и можем лишь предполагать, как они выглядят на основании того, что нам говорит город, в котором они живут и который мы видим их глазами (или глазами автора фильма?). При этом рассказ ведется на японском языке, на котором не говорит ни сама художница, ни, скорее всего, зритель; и здесь возникает еще одна возможность искажения: мы не знаем, действительно ли субтитры, которые мы читаем, соответствуют тексту на японском языке. И последний, самый внешний уровень восприятия работы задает сама художница, которая влияет на зрителя с помощью построения кадра и монтажа.

Таким образом, в этой работе Шелли Сильвер в том числе поднимает вопрос о природе искусства и его способности отражать правду. В одном из интервью она процитировала датскую поэтессу Ингер Кристенсен: «Может быть, поэзия вообще не в состоянии открыть нам хоть какую-то правду. Но она сама может бытьправдой. Благодаря этой таинственной корреляции между языком и реальностью поэзия становится инсайтом». Так и визуальная поэзия Шелли Сильвер становится способом не только приблизиться к реальности, но и эту реальность изменить.